Зумеры, у вас все в порядке? Читайте, какой бывает молодость

Ученые проследили закономерность, о которой все мы подозревали, что именно в третий десяток случаются основные судьбоносные события в жизни. Может поэтому люди с ностальгией вспоминают свои 20 лет, ведь  это те самые «лучшие годы», которые, как позже выясняется, забрал неправильно выбранный муж или нелюбимая работа (упс). 

Юность — это красота, мечты и “да у тебя вся жизнь впереди”. Можно ходить на свидания и прогуливать пары, а не иметь денег на проезд не так уж и стыдно (в этом даже какая-то романтика). Кажется, вот-вот ты найдешь тот самый гараж, в котором родится что-то грандиозное, дело всей жизни.

Но если взглянуть на реальность, то время юности не так глубоко дышит той легкостью, которую мы видим в лентах соцсетей. Где-то рядом с счастливыми рассветами есть другая сторона – сомнения, страх перед будущим, непонимание себя, сложные отношения и дальше по списку. Почитайте, в каких оттенках вспоминают этот период знаменитые люди и что думают о молодости профессиональные психологи. 

Чак Паланик: В 26 лет я начал посещать групповой семинар по осознанности — я был убежден, что мир сводит на нет все мои начинания. Если бы не этот семинар, я не стал бы писателем. Мне показали, насколько я замкнут, научили смотреть в глаза своим страхам. После семинара я бросил работу журналиста и устроился волонтером в приют для бездомных. Я видел, как живут бомжи, и думал: «А у них все не так уж плохо! Я бы тоже так мог».

Кира Найтли:  На прошлый день рождения, когда мне исполнилось 28, я подумала: «Черт, а ведь это и называется «стать взрослым». А потом я взяла фотографию — мне девять лет, я сижу где-то в джинсовом комбинезоне — и подумала, что мне срочно надо купить такой же. И тут кто-то дарит мне крылья, как у феи. В общем, свой 28-й день рождения я встретила в джинсовом комбинезоне с крыльями за спиной — и никогда не была так счастлива. 

Билли Айлиш: Люди очень серьезно воспринимают все, что я говорю. «Билли сказала то», «Билли сказала это». Бро, чего ты ждешь от 17-летней девушки? Думаешь, она не может сморозить глупость?

Джон Леннон:  Когда я поступил в художественную школу, там была куча выпендрежных парней и девиц — в основном парней, которые ходили с краской на джинсах и выглядели как художники. И они все время обсуждали гребаные кисти и эстетику, и все они закончили либо учителями, либо вообще рисуют по воскресеньям как хобби. А я ничего не извлек из художественной школы, кроме развлечений, кучи женщин, алкоголя и свободы. Я получил безумное удовольствие, но с точки зрения искусства я не вынес оттуда ничего.

Юрий Зиссер:  Не важно, где развиваться. Если человек развивается, он всюду пробьет себе дорогу – посмотрите на меня. А уезжать нужно, если ты талантливый физик или химик, а здесь нет нужного оборудования. Таким людям нужно уезжать, чтобы развивать науку. Здесь можно месяцами ждать какие-то реактивы, а за границей это занимает сутки, может быть. Любое исследование происходит раз в сто быстрее. В науке это важно. Особенно важно иметь это в молодости, потому что после 30 лет крупных открытий не совершают.

Олдос Хаксли: Я подрабатывал в журналах издательского дома Condé Nast, писал в Vogue, Vanity Fair и House and Garden. Я писал о чем угодно — от декоративной штукатурки до персидских ковров. Я искренне рекомендую этот вид журналистики для начинающих. Такой опыт научит вас писать обо всем на свете и быстро разбираться в любой теме.

Олдос Хаксли: Почему так много мальчиков и девочек заканчивают школу с притупленным восприятием и ограниченным взглядом на мир? Молодые люди заболевают психическим артериосклерозом за сорок лет до того, как их одолевает артериосклероз физический

Паоло Соррентио: Я никогда не был на вечеринках, подобных тем, что показываю в своих фильмах. Все тусовки, на которых я был когда-то, проходили гораздо скучнее. Я показываю праздники, на которых, наверное, сам хотел бы оказаться. Но важнее для меня снять не вечеринку, а ее конец, когда приходит разочарование.

Евгений Перлин: Меня удивляет пассивность нынешних студентов. Будучи на втором, третьем  курсах, они еще не работают. Я пробивался на многие радиостанции, мне отказывали раз десять, но в итоге я стал радиоведущим уже спустя 2 недели после поступления.

Татьяна Черниговская: Я лучшие годы в дурдоме провела. Это правда. Психиатрическая больница N№3 имени Скворцова, а также Степанова. Через дефис. Как исследователь!

Райан Гослинг: я ненавидел свое детство, свое тело, свои волосы, ненавидел, когда мне говорили, что нужно делать. Наверное, поэтому я уехал из дома при первой возможности.

Фредди Меркьюри: В молодости, когда у меня вообще не было денег, я откладывал по чуть-чуть, скажем, недели две, а потом за один день все спускал — с большим удовольствием.

Почему Моника Беллуччи так не хочет возвращаться в двадцатилетний возраст, написано в книге “Важные годы”. Нет, это не биография актрисы. Это книга о молодости. Ее написала психолог Мэг Джей в 2012 году.  Там нет личного опыта автора (ну если совсем чуть-чуть), но есть данные научных исследований и переработанный опыт клинической практики самой Мэг Джей. В цитатах ниже ее мнение о наших лучших годах.

• Попытки избежать взрослой жизни не помогут почувствовать себя лучше; это может произойти только благодаря инвестициям во взрослую жизнь. […] Напротив, юноши и девушки двадцати с лишним лет, которые не стремятся жить полной жизнью и двигаться дальше, испытывают такие чувства, как подавленность, гнев и отчужденность.

• Нежелание делать выбор — это не что иное, как надежда на существование какого-то способа прожить жизнь, не возлагая на себя никакой ответственности.

• Мы считаем, что, избегая принятия решений в настоящий момент, мы оставляем возможности открытыми, но отказ сделать выбор — это тоже выбор. 

• В основе истинной уверенности лежит опыт непосредственной деятельности или воспоминания о достигнутых успехах, особенно если они дались ценой больших усилий. О чем бы ни шла речь, о любви или работе, уверенность в себе берет верх над неуверенностью только в случае, когда она опирается на опыт. Другого пути нет.

• Единственный способ понять, что делать, — это делать хотя бы что-нибудь.

• Поскольку между двадцатью и тридцатью годами последний критический период развития мозга достигает кульминации, этот возраст, как сказал один психолог, — время «большого риска и больших возможностей». Безусловно, после тридцати мозг остается пластичным, но он больше никогда не предложит нам такого огромного количества новых нейронных связей. Мы больше никогда не сможем изучать что-то новое так быстро. Нам больше никогда не будет так легко стать теми, кем мы надеемся стать. Следовательно, бездействие в этот период очень опасно.