Кто ты, клоун?

Моя профессия – смешить, вызывать смех во что бы то ни стало.

Юрий Никулин

– Вы где-то официально учились на клоуна? Расскажите, как можно стать клоуном?

Стефан: Есть в цирковом училище направление клоунада. Но у меня театральное образование, и клоунаде я обучался на практике. Мне очень пригодились знания актерского мастерства.

Евгений: Сейчас хороших клоунов действительно очень мало. И мест, где могут этому научить, — тоже. В Москве есть цирковое училище, в Киеве есть цирковое училище и магистратура, там очень серьезные профессионалы, выпускающие лучших артистов цирка на сегодняшний день. Но научиться быть клоуном – это особая история. Можно научиться актерскому мастерству, можно научиться владению своим телом, пластике, каким-то трюкам. Научиться быть клоуном практически невозможно: либо в тебе есть это, либо нет. Надо пробовать, развивать в себе эти способности, заниматься постоянно: писать какие-то миниатюры, придумывать репризы, стараться выступать перед зрителями. И обязательно будет результат. 

Стефан: В искусстве всегда так, если ты чувствуешь, что это твоё, то просто надо пробовать, развиваться, много работать и со временем все получится.

– Какие есть виды клоунов в цирке ? 

Евгений: Есть клоуны-акробаты, трюкачи. Есть эксцентрика. Это в кино, Чарли Чаплин, например. Герой — простой человек, странный и смешной. Есть буффонада. Это клоунада с париками, яркими необычными костюмами, красными носами — Мик и Мак, например. Лицедеи и Слава Полунин — театральная клоунада. Клоуны-трюкачи работают в разных жанрах в цирке: воздушная гимнастика, жонглёры, акробаты на лошадях. Есть музыкальная эксцентрика, когда клоуны играют на музыкальных инструментах. Ещё есть пантомима – Леонид Енгибаров. Человек без маски, рассказывающий прекрасные истории языком тела. Классический клоун – это, наверное Юрий Никулин, Олег Попов, Карандаш. 

– А есть ли разница между европейской и нашей клоунадой?

Евгений: Есть! И большая. Наши люди любят, чтобы было о чем подумать. В Европе люди приходят в цирк, чтобы максимально расслабиться. У них это такая площадка для развлечений. Как ни крути у нас цирк всегда стоял наравне с театром, с балетом. Это было культурное наследие, и сейчас до сих пор им остаётся. У нас цирк —  это в первую очередь искусство, а потом уже развлечение. У нас цирк — это не просто набор номеров, это режиссёрские постановки: история любви, история потери, история какой-то радости. 

– Отличается ли публика в разных странах? 

Евгений: Публика различается не только в разных странах, а порой и в разных городах. Даже на утренних и вечерних представлениях зритель разный. Если взять Россию, то в Костроме и Калининграде публика будет  очень сильно различаться. Абсолютно разный контингент, абсолютно разное восприятие цирка в целом, и реакция на выступления различается. Восемь лет назад я со своим предыдущим партнером Евгением Мининым первый раз выступал в Беларуси, в Гомеле. Этот город стал для нас очень значимым. Для меня белорусы — очень тёплый и гостеприимный зритель. Они как дети, они не стесняются быть детьми, В этом и есть смысл цирка — ты приходишь туда, чтобы отбросить все свои проблемы и просто от души посмеяться, поудивляться, повосхищаться, похлопать. Я объехал Беларусь вдоль и поперёк, мы работали во многих городах и, должен сказать, здесь очень добрый, очень приятный и отзывчивый зритель. Очень живая реакция. Невероятная энергетика зрителей. После реакции белорусов нам казалось, что мы — супер клоуны, потрясающе смешные. 

– Есть ли у вас кумиры? На кого вы равняетесь?

Стефан: Для меня это артисты немого кино — Чарли Чаплин, Бастер Китон, Жорж Мельес. Смотришь на пластику этих актеров, приемы, которые они используют: взгляд, движение руки, поза и понимаешь, как мощно они могли влиять на зрителя без слов. Их фильмы и сейчас производят очень сильное впечатление. К сожалению, сегодня таких артистов очень мало, это искусство уходит. Советские артисты: Юрий Никулин, Леонид Енгибаров, Вячеслав Полунин. Из современных — Джим Керри, он очень крутой.  Жизненный и творческий путь больших мастеров весьма непрост. То, как они преодолевали трудности, – бесценный опыт и для нас. Ну и вдохновение двигаться вперёд.

Евгений: У меня тоже на первом месте Чарли Чаплин. С детства знаком с его героями. И хотя темы его работ пронизаны очень глубокой печальной философией, он всегда находил в мире «лучи добра» и нёс их людям. Советский артист Юрий Никулин. Из западных — Луи де Фюнес. В этих артистах есть что-то схожее по типажу и взглядам на жизнь. Но каждый из них был героем своего времени. Это важно для артиста — быть на одной волне, говорить на одном языке с простым народом. 

– А в каком жанре работаете вы? 

Стефан: У нас смешанный жанр: классическая клоунада с элементами эксцентрики

– А что ещё вы умеете? Считается, что клоуны должны уметь все! Это так?

Евгений: Это тоже стереотип. Но! В принципе плюс тебе, как артисту, если ты умеешь и петь, и танцевать, и на дуде играть. Тогда у тебя больше возможностей чем-то удивить, обогатить свой номер, сделать его более фееричным и необычным. В цирковом училище в этом плане обучают многим навыкам.

Стефан: Сегодня очень важно многое уметь. Это повышает твои шансы на кастингах, в поиске работы. Но в этом и проблема: зачастую люди, прошедшие двухдневные курсы, подают себя крутыми специалистами, а по-настоящему талантливые мастера не умеют себя презентовать. В таком мире мы живем. Нужно относиться честно к своим умениям: ты можешь многое пробовать, учиться, но профессионально осваиваешь не так уж и много. И тут вопрос твоей честности перед самим собой и другими. 

– Правда ли, что клоуны по жизни очень грустные и замкнутые люди ?

Стефан: Для творческого человека кризис — это нормально. Поэтому иногда возникает ощущение, что комические актеры в  реальной жизни грустные люди. Нет, просто они часто задумываются о смысле жизни. Зато потом выходят на сцену и все, что происходит там — это и есть их настоящая жизнь. А все эти мысли, так.

– Считается, что у клоунов очень грустные глаза, вы согласны с этим?

Евгений: Да, считается, что у клоунов грустные глаза. Вот, например, у Никулина действительно грустные глаза. Ну так у него жизнь какая тяжелая была. Человек две войны прошёл, однако по жизни он был очень добрым и позитивным. Очень советую вам почитать его книгу «Почти серьезно», она читается на одном дыхании! Это такая автобиография! Когда я читал, мне казалось, что из каждой буквы светило солнце.

– Расскажите о плюсах и минусах этой профессии.

Стефан: Очень много плюсов и для актерской работы, и для жизни. Здесь даже площадка, где ты работаешь, на 360 градусов. Это помогает шире вести себя, быть более открытым. Ну и, конечно, огромная отдача от зрителя, больше чем от других каких-то профессий. 

Евгений: Плюсы: постоянная смена обстановки, переезды в разные города, новые знакомства, новые знания, возможность расширить свой кругозор. Минусы: опять же — кочевая жизнь, а, значит, условия проживания. Цирк — это история молодых. Это когда ты едешь и просто живешь. Сегодня, здесь и сейчас. И ты не обращаешь внимания на какие-то бытовые вещи. Собрал рюкзак и поехал. Да, Стефан?! Он так сюда и приехал!

Стефан: Женя сказал, что надо собраться на несколько месяцев. Я думал-думал и не придумал ничего, кроме как взять сковородку. Потому приехал сюда и понял, что чего-то я не добрал. 

Евгений: Ну ничего, «жизнь научит», как говорил мой дедушка. Я вот уже взял микроволновку, телевизор. Для меня цирк — это дом.

И, конечно, цирк – это травмоопасное искусство. Раньше цирк стоял на втором месте после МЧС по опасности профессии, потому что ты можешь быть артистом балета или ассистентом, но там… медведь убежал, оборудование сорвалось, железо не выдержало. Это не совсем минус, это скорее специфика жанра.

– Как рассмешить нынешних школьников?

Евгений: Включить ютуб им, наверное!

Стефан: Да, за 5-10 секунд человека нужно заинтересовать, особенно, если мы говорим о школьниках. Если ты цепляешь внимание, то он смотрит. Если нет, то все, до свидания.

– Вячеслав Полунин считал, что смешное – это возможность принять этот мир в каком-то неожиданном свете. А как вы воспринимаете мир? 

Евгений: Чем больше ты работаешь в комедийном, тем больше ты жизнь воспринимаешь с юмором. Клоунада помогает спокойнее реагировать на многие вещи. Даже смотря на глобальные вещи, которые происходят в мире, ты все равно думаешь «а как бы репризу из этого сделать…»! 

Стефан: Через розовые очки. Я оптимист, и для меня это самое главное в жизни. Это мой основной принцип, от которого я никогда не отхожу, потому что без этого в творческой профессии невозможно существовать. Не надо отвлекаться на какие-то негативные мысли, особенно когда занимаешься созиданием. Всегда верить, верить в лучшее. 

– Клоунада – это больше, чем просто смешить. Согласны ли вы с этим утверждением? 

Евгений: Клоун – философия жизни, а не просто смех. В клоунаде есть и трагические, и лирические моменты. Иногда нужно, чтобы, выходя из зала, зритель о чём-то задумался. Например, у нас реприза-дуэль, где в конце звучит фраза «Потому что Пушкин – бессмертен!». Один раз я после этой фразы, уходя, услышал как девочка спрашивала у Папы: «Папа, а кто такой Пушкин?». Нужно, чтобы у зрителя остался какой-то вопрос. 

– Без чего не может существовать цирк?

Евгений: Без зрителя. Мы ради зрителя делаем все. Вообще, цирк — это фанатики, которые с утра до вечера приходят в цирк, репетируют и проводят своё время на манеже, чтобы за 5-6 минут, показать все своё мастерство и получить порцию аплодисментов. Без этих фанатиков, которые любят этот цирк, и без тех, кто будет смотреть этих фанатиков.