Память о Человеке

Кто из молодого поколения не слышал о войне? Не читал леденящих душу рассказов, не был задет её отголосками в школе, дома, на улице, попав под «обстрел» лозунгов «В помощь ветеранам!» или «За победу!». А знают ли они, эти молодые, какую цену заплатили чьи-то отцы, мужья и сыны за то, чтобы их правнуки жили безбедно, не боясь каждого шороха?  Вероятно, знают. Но пусть признаются хотя бы самим себе —  не придают никакого значения. Есть ли у них такое право? Можем ли мы их порицать? Или нам следует отвлечься от современных проблем, поверхностных и скоротечных, отдав дань славному прошлому и героической, мимолётной, но такой яркой жизни людей, расставшихся с нею ради блага своего народа? На этот вопрос ответ однозначен и озвучивать его я не буду. Лучше расскажу историю одного человека. Нет, не так. Человека с большой буквы. Потому что только истинный Человек умирает для других.

Его звали Сапун Семён Фомич. Жил он ничуть не хуже и не лучше других. Семья была, жена, дети –  всё как полагается. Возле аэропорта дом их стоял, добротный и крепкий, однако же не выстоял он против немецких самолётов. Страшно это, когда не знаешь, откуда смерть неживая нагрянет, с какой стороны гибели ждать. Тогда Семёну и его семье удалось спастись. Пешком, через разруху и стоны родной земли, шли люди, надеясь найти кров и спасение у дальних родственников. Слава Богу, добрыми оказались встречающие, не отказали, впустили. И потекла бы жизнь дальше, под атаками и отзвуками далёких потерь, но пришла беда новая: немец вплотную подошёл, почти что своим край сделал. Что делать людям в оккупации оставалось? Ждать и надеяться на спасение, молиться Всевышнему или брать поводья судьбы в свои руки? Кто-то так и делал, и партизанами называли, да и сейчас название это на слуху осталось, прижилось. Семён Фомич не из таких был.

Он просто жил, стараясь ради любимых и родных ему людей. Наверное, это самое естественное стремление человека: защитить то, что ему дорого. Но затишье под иностранным гнётом закончилось, враги отступали. И мобилизованы были все, кто мог держать в руках оружие. С кровью отрывали мужчин от их семей, увлекая неведомой силой войны на фронт, на погибель. Сколько крови пролилось в боях, сколько душ безвинных покоится ныне на небесах — одному Господу ведомо. А те, кто ещё цеплялся за жизнь, делал это от чистого сердца, упорно и решительно.

Семён Фомич вряд ли был храбрым человеком. Однако это не помешало ему освобождать столицу родной страны, а затем и Кенигсберг, Калининград по-нашему. В честь этого звездой Красной награждён был за отвагу и мужество. И ещё шрамом на спине – отметиной, уродливой и несмываемой, будто сама Смерть вскользь задела его своей косой. На самом деле то был осколок гранаты, который полетел не туда и не в то время. Выжил Семён лишь благодаря чуду и работе врачей, как он сам утверждал. Бытует мнение, что шрамы украшают мужчину. Мне кажется, что это не так. Больно смотреть на боевые ранения, понимать, что боль, которую испытывал воин, невозможно представить нам, ведь время-то уже другое. Многое забыто из того, что забывать не стоит. Я не знаю, что такое настоящая боль. И вряд ли кто-то из моих сверстников об этом знает.

Как я уже говорила, мы видим войну в отдалении, с экранов телевизоров. Нас это не касается, безразличие уродует сердца и души страшнее, нежели самые глубокие раны. Лечение от него – в памяти. Надо помнить тех, кто умер. Тех, кто ради нашего счастья пожертвовал своим собственным, как сделал это мой прадед Сапун Семён Фомич.

Ведь тому, кого уже нет, не нужно много. Я так думаю. Знаете, я не часто приезжаю на его могилу. Но когда всё же выбираюсь – тоска такая накатывает, как будто это я, а не он, стою под оглушительным шквалом свинцовой смерти, дышу копотью и дымом, пропитавшимся кровью, и смотрю в лицо своей судьбе. Неминуемой, неотвратимой и потому принимаемой с покоем и достоинством. Мне страшно, поэтому я не хочу, чтобы мой прадед, как и у многих других людей, потерявших родных, смотрел с неба и сожалел о своём подвиге. Ему ведь больно там. Тяжело и мрачно, как под толщей земли, и он плачет вместе с душами своих соратников, проливаясь на землю безудержными ливнями несбывшихся надежд.

Давайте делать так, чтобы войны, ветераны, спасшие нас, не плакали. Для этого не надо много. Совсем чуть-чуть.

Помните о них.

Благодарите их.

И думайте о том, что они не зря отдали за нас свою жизнь.