Куда смотреть?
Для современного человека сложно увидеть Минск как какое-то искусство, а не удручающие массивы проспекта, аляпистые новостройки невписывающиеся в раздражающий городской дизайн, суетливый проспект с квинтэссенцией несовместимых стилей и игнорированием человеческого существования.
Настоящий Минск пытаются найти в Варшаве, Берлине, Праге, а Минск остается все тем же скучным набором увековеченных трагедий и политического насилия, который остался после развала Союза. Все, что в большинстве случаев формирует впечатление о Минске, причем не только у приезжих, находится на поверхности: на проспекте Независимости. Декорации странных конструкций торгового центра, бесконечные баннеры, сохранившаяся статуя уже забытого Калинина, новогодняя елка, вырастающая зимой на Октябрьской.
В то время как Минск является одним из самых архитектурно оснащенных конструктивистскими постройками городом бывшего СССР. А конструктивизм же сегодня во всем мире признан важнейшим вкладом в мировую культуру ХХ века. Одна из причин выделения Минска на фоне других городов – Минский аэропорт, в котором осуществлялись пересадки практически на всех маршрутах как-либо проходящих через территорию Советского Союза, поэтому город был «лицом» государства для иностранцев. Но почему конструктивизм?
Вернемся в 1920-е годы, после завершения Первой Мировой и Гражданской войн. В 1918 Ленин делится с Луначарским своим Планом Монументальной Пропаганды. Суть заключалась в следующем: необходимо создать «информационные сгустки» новой идеологии, чтобы советский человек, проходящий вдоль улицы, видел перед собой статую, фреску, монумент и понимал, к чему все мы должны идти и как. Главным «оружием» здесь выступала архитектура.
На самом деле, архитектура один из самых социальных видов искусства. Любая архитектура – коммуникация, а любое здание – свидетельство. Мы поселены в архитектуре, окружены ею, она определяет нас. Это легко проследить в любой хрущевской квартире, когда поднимаешь руку до потолка и упираешься в него. Любая архитектура есть здравый смысл, который зафиксировали в пространстве: наш представления, что есть право и лево, верх и низ. Ничто так не определяет наше мировоззрение как архитектура. Поэтому именно она действенный инструмент идеологии и эмоционального воздействия на человека.
Задачей Плана Монументальной Пропаганды было преобразовать город, наполнить его улицы новыми смыслами и идеями.
Было объявлено несколько всесоюзных архитектурных конкурсов, что вызвало большой ажиотаж среди художников, футуристов, скульпторов и авангардистов, которые наконец получили доступ к государственному заказу. Впервые к архитекторам перешла роль организаторов новой жизни.
Безусловно, на творчество градостроителей влияли речи политических деятелей того времени: Инесса Арманд, которая отрицала семью и выдвигала новую роль женщины; Бухарин, заявлявший, что вместе с отменой частной собственности мы искореним институты семьи и проституции; Луначарский, говоривший, что новая семья социалистического общества состоит из нескольких тысяч человек. Но самой влиятельной фигурой здесь был Лев Троцкий, пропагандирующий новый быт. Имели вес его поэтические метафоры: «Новый быт будет не стихиен, он будет формироваться нами осознанно».
Он заявлял, что быт в будущем станет «театрализованным действом». И, таким образом, мы сможем регулировать любовь, смерть, питание, здоровье и воспитание детей, достигнув уровня Аристотеля и Гете, начнем строить дворцы под водой или на вершинах гор. Троцкий внес существенный вклад в формирование эпохи авангарда 20-30х, его идеи легли в основу новых творческих объединений.
Все это было благоприятной почвой для развития совсем нового явления – конструктивизма. Изначально он появился в Европе в начале ХХ века и, пожалуй, самым ярким и известным примером зарождения нового направления в архитектуре – Эйфелева башня, построенная в 1889 году для всемирной выставки в Париже. В ней сочетались элементы модерна и оголенного конструктивизма.
Конструктивизм – новое направление в изобразительном искусстве, архитектуре, фотографии и декоративно-прикладном искусстве, проявивший себя как никакой другой стиль в 20-е-30-е годах в СССР.
Это течение стало одним из направлений нового авангардного искусства. Главной отличительной чертой конструктивизма от остальных течений в архитектуре и искусстве является концепция, что в основе художественного образа лежит конструкция и функциональное назначение.
Пример – дом-коммуна, где специальной сложности и структуры не предполагается: коллективное общепользование в одном корпусе, коридорная планировка и жилые ячейки в другом. Большинство последователей конструктивизма настаивали на отказе от излишеств, придерживаясь утилитаризма (от латинского utilitas – выгода): любой поступок определяется его пользой – теперь архитектура приобрела образ «производственного искусства».
Конструктивисты стремились увеличить роль архитектуры в жизни человека, отказываясь от классических декоративных элементов. Характерные особенности конструктивизма: строгость, лаконичность форм, хорошо читающаяся геометрия во внешнем облике здания. Будущие строения подвергались тщательному анализу, который выявлял особенности предстоящей эксплуатации здания. Функциональную схему сооружения использовали в качестве основы композиции.
Всю философию конструктивистов идеально олицетворяют дома-коммуны, то есть дома переходного типа с клубными помещениями. Жители дома основную массу времени проводили в коллективе: общая столовая, тренажерный зал, парк, библиотека, также предусмотрена была общая культурная программа, например походы в театр всей компанией жителей дома. В собственной комнате-ячейке предусматривался только сон, что и объясняло ее маленькие размеры, рассчитанные только на спальное место.
Дома-коммуны стали пространством, формирующим новое сознание, преследовали цель максимально разгрузить человека от бытовых проблем, а женщину – от обслуживания семьи, вытолкнуть каждого, а в особенности подрастающее поколение, в общественное пространство.
К 1930-м годам конструктивизм становится настолько массовым, что власти были вынуждены были предпринять соответствующие меры, потому что по всей стране пошел активный процесс, в котором власть играла совсем незначительную роль. Ношу формирование нового человека взяли на себя архитекторы и художники, а не непосредственно партия.
Новаторские и авангардные течения подверглись жесткой критике и, в конце концов, оказываются под запретом, как буржуазные. И если до середины 1930-х это действовало под предлогом того, что общество на данном этапе не готово к таким радикальным трансформациям, то теперь в СССР боролись с «прямыми углами» и с «буржуазным формализмом». Конструктивизм на улицах сменили пышные формы тотального барокко и сталинского неоклассицизма, полностью противоречащие всякому авангарду. Доходило до абсурда: некоторые здания конструктивистов просто переделывали прямо «поверх», добавляя украшения и причудливые мини-скульптуры.
Но остается вопрос касательно Минска: где искать этот невидимый авангард, старательно спрятаны за сталинским ампиром и традиционными постройками?
Проходя проспект несложно отыскать Геофак БГУ, спроектированный Лавровым и Запорожцем в 1931 году. Основными элементами конструктивизма в нем достаточно: огромные ленточные окна, павильонный принцип, когда несколько разных по высоте зданий складываются в одно, отсутствие центральной симметрии, плоская крыша – почти у всех зданий времени конструктивизма, так как конструктивисты главным своим приоритетом ставили функциональность, планировали, что на крыше будут размещаться ботанические сад, детские сады, ясли и кафе).
Прямо напротив – Дом Правительства, до неприличия конструктивистский, но являющийся до сих пор самым большим зданием в Беларуси. Построен был в 1934, по проекту Лангбарда, который в свою очередь вписал себя в историю, будучи проектировщиком доброй половины главных и символичных построек Минска. Интересная особенность в постройке – объем нарастает от краев к центру, а вертикальное начало преобладает над горизонтальным, что в принципе логично: конструктивисты отождествляли горизонталь со смертью.
Отдельного место достоин Театр оперы и балета, причем не столько из-за архитектуры, сколько из-за истории создания. В 1932 году в БССР объявлен конкурс на проектирование Государственного театра. В ходе конкурса побеждает Георгий Лавров, претендующий на место в списке самых популярных архитекторов БССР, который предложил грандиозное здание с залом на 3000 мест в стиле конструктивизм. Исходя из плана, здание должно было стать крупнейшим конструктивистским театром Советского Союза. Но как раз в это врем происходит слом архитектурных ценностей и на место авангарда приходит неоклассика. От лавровского театра остается только залитый фундамент. В 1934 году проводят новый конкурс, на проект того же театра – побеждает Георгий Бахрин. Но даже не смотря на его победу, в конечном итоге проектирование поручили Иосифу Лангбарду. Таким образом Театр оперы и балета совмещает в себе три разных проекта одного здания.
Примеров масса: и Минская фабрика кухня, и Дом офицеров, и рабочий клуб обуви фабрики «Луч», и Академия Наук. Найти авангард в Минске не составит труда, если этого захотеть и в один день отойти от привычного маршрута «дом-учеба/работа-дом». Мы не видим, не смотрим перед собой, уткнувшись в экран телефона и утонов в потоке собственных проблем. Так может проблема не в сером и уродливом городе, а в нас самих, наотрез отказывающихся признавать и даже просто увидеть красоту Минска?
Может достаточно просто поднять голову?